Céline Dion - Parler à mon père

Christophe Mae - Maman // Chère maman

"Скаридите убиват чайки", Драматургия: Бисерка П. Граматикова, 12 „З” клас, ЕГ „Иван Вазов” - гр. Пловдив

Женевският Културкампф

Автор: Йеродякон Петър Граматиков

Неделя, 04 Август 2013 13:20, http://dveri.bg/xrhuy

Проекции на религиозната дискриминация от 19 век

Културкампф е термин от историята на Прусия и Германия, обозначаващ период на политически и идеологически сблъсъци в най-общ смисъл между немското протестантство и немският католицизъм, а в по-тесен смисъл между намиращата се във възход немска държавност, представяна от Ото фон Бисмарк и възприеманото от нея като пречещо на националния възход (по отношение на светското образование, гражданските бракове и пр.), подчинено на папата католическо духовенство. Всичко започва в Берлин през 1870 г. с анексията от страна на Прусия на останалите немски държавици, дала началото на втория (а по-късно и третия) германски Райх. През 1872 г. влиятелният Йезуитски орден е забранен. Редица други закони и административни мерки постигат ограничаване на влиянието на католическата църква в Германия. След период на повече или по-малко интензивни борби, през 1887 г. новият папа Лъв XIII обявява за приключен конфликта, който по думите му „навреди на църквата и не донесе полза за държавата“.

Тази борба засяга и френскоезичните кантони на Конфедерация Швейцария. През 19 в. Кантон Во и град Лозана приемат дискриминаторни мерки в религиозен план. С допълнителни политически декрети са ограничени някои граждански права на членовете на Армията на Спасението. Днес този исторически период е черна дупка в колективната памет даже и на самите швейцарци. Тази фаза в женевската колективна памет се нарича Културкампф (на немски: Kulturkampf — „културна борба“) или борбата за цивилизиране и осветскостяване. Този деликатен и тривиален технически термин прикрива тежките престъпления на Държавата по отношение на религиозните общности.

През ноември 1871 г. при канцлера Ото фон Бисмарк (1815-1898) се засилва германският национализъм. Неговият идеал за Райх не може да толерира религиозния авторитет на римския папа. Де факто, една трета от германския народ – немските католици са заплашени да бъдат изолирани, изключени от немския национализъм. Една многопосочни и несекваща репресия удря по църквите в продължение на цели пет години: свещениците са изхвърлени от държавните учебни заведения,; конституцията е модифицирана в частта си относно свободите на Църквата; определени конгрегации са разпуснати и техните членове са експатрирани. Никога католическата църква не е била подлагана на подобни всеобхващащи атаки и удари. Този европейски климат в политически и духовен аспект загрява и духовете в Република Женева.

Държавният Съвет на брега на Езерото гласува един закон, който налага регистрационен режим за религиозните конгрегации. Текстът на закона, който е и днес в сила, предвижда разформироване на онези, които се противопоставят на държавната регулация, както и множество глоби за нарушителите. В действителност обаче, Държавният Съвет на Женева не желае съществуването на римо-католическа епископия в града. И без много притеснения, на 17 февруари. Експулсира един щвейцарски гражданин, а именно: Монсиньор Мермийо, викариен епископ. По също такъв авторитарен начин, политическата клика намисля да реорганизира католическата църква съобразно своите виждания. С огромно мнозинство във Великия Съвет на 19 февр. 1873 г. е гласуван рестриктивен закон. Католическите представители правят грешката да се въздържат, с което, на практика, улесняват безпрепятственото гласуване и приемане на закона. Така в Женевската република - „протестантският Рим” започва кошмарът, известен като „Вероизповедният въпрос”.

Законодателят предвижда гражданите-католици да могат да избират единствено кюретата, докато епископският наместник, викарий, да бъде одобряван от държавния съвет. На тази база е забранено съществуването на католическа митрополия в кантона. Римокатолиците обаче отказват да се подчинят на този светски диктат, довело до национализирането на тяхната църква, наречена Национална Католическа Църква. Така се стига до разпореденото от правителството насилствено превземане от полицията на католическия храм в Компесиер на 20 ян. 1875 година и обиски в църквата на Шен-Бург на 2 април 1878 и други.

Междувременно, през тази епоха вятърът на свободата и демокрацията преминава през Швейцария, а и в цяла Европа. Федералната конституция е приета през 1874. На следващата година женевските нотабили, съседите на Волтер, дори не се замислят при забраняването на религиозните корпорации в кантона и национализирането на имуществото им. Цели двадесет години са необходими, докато се успокои ситуацията и понятието за толерантност започне да прониква в душите. Тези гротескни мерки не засягали единствено католиците. Протестантите плащат също скъпа цена. Историята на това експлозивно досие кулминира през 1906 г., когато са преустановени всякакви държавни субвенции, субсидии и контрибуции за религиозните организации.

Някой ще си каже, че това е стара история? Съвсем не е точно така! Не става въпрос за исторически инциденти без връзка с настоящето. Днешното положение показва, че инстинктите за лов на вещици въобще не са забравени, а само приспани и готови да се разбудят във всеки един момент за нов живот. В наше време, когато братството между всички човеци, глобализацията и обединеното Европейско семейство са на устата на всички политици, близо 65 години от приемането на Всемирната декларация за правата на човека, има признаци, за съжаление, че старите демони не са си отишли безвъзвратно и тази традиция е вкоренена в определени политически среди с антиклерикална ориентация. Вярно е, че наименуването на едно авеню в град Женева в памет на Кардинал Мермийо измива лицето на женевската държава от миналите престъпления, но много по-важно е да се търси мирното съвместно съществуване в дух на разбирателство и различие, естествено, с уважение към законите.

В Женева радикалното правителство на държавния съветник Антоан Картере (1870-1879) решава да приложи политиката на германския канцлер, както това се прилага от радикалите в останалите швейцарски кантони и в много други европейски държави. Да припомним значението на думата „радикал”, както е според определението на Пол-Емил Литре в края на миналия век: „Който работи за цялостна промяна, независимо от политическия дневен ред в демократичен смисъл”, думата произлиза „корен” и индикира идеята за коренна промяна. Колкото и да похвална идеята, радикализмът отваря вратите за екстремизма, доколкото една клонка на женевските радикали, тази на радикал-либералите, решава да заличи изцяло религиозните организации, възприемани като врагове на новия демократичен ред, изтъквайки стария радикалистки аргумент, че религията е „недемократична”.

Нека се опитаме да резюмираме и систематизираме основните събития от времето на женевския Културкампф, както са ни разказани от историците (срв. « Histoire de Genève de 1798 à 1931 », публикувана от Историческото и археологическото общество на Женева):

октомври 1870	Антоан Картере, радикал-либерал, става Президент на Държавния Съвет на Женева (върховният орган на изпълнителната власт в републиката).
18 юни 1871	Внасяне на законопроект, под диктовката на А. Картере, забраняващ участие в образователната система на религиозни корпорации или конгрегации.
октомври 1871	А. Картере представя проект на закон за „религиозните корпорации”.
23 and 25 Oокотмври 1871	Жозеф Хорнунг, професор по право в Женевската Академия (университета) произнася в Гран-Консей две лекции (срв. Discours prononcés au Grand Conseil le 23 et le 25 octobre 1871 par Joseph Hornung, Genève, Imprimerie Soullier et Wirth, 1871), една, в която защитава принципа, че Държавата и Църквата трябва да бъдат обединени и една, в която подкрепя новия закон за вероизповеданията, като очерня римокатолическите монашески конгрегации, а именно, обвинявайки ги в: заговор да покрият Европа с манастирска мрежа; държавата трябва да запази властта си над Църквата; католическите конгрегации следват собствена съдебна система и отказват да се подчиняват на държавната такава, а върху тяхните членове се упражнява насилие; оттеглянето на монашеските общности от света и тяхното безпрекословно подчинение, води последните до „социална смърт”; обетите за бедност на техните членове не са нищо повече от един инструмент за обогатяване с имуществото на членовете им и техните обезнаследени семейства.
3 февруари 1872	Великият Съвет (т.е. парламентът) прокарва закона за корпорациите с 51 гласа „за” срещу 32. Този закон е все още в действие на територията на Женева, гласи, между другото, и следното: - никоя група, принадлежаща към религиозен орден и живееща общежитийно, няма д абъде наричана конгрегация. - никоя група без оторизация от Великия Съвет може д абъде разпусната от Държавния Съвет. Не са указани каквито и да било критерии за одобряване.
19 октомври 1872	Вел. Съвет приема закон а образованието: обучението е светско. Държавата надзирава и частните училища.
17 февруари 1873	Викарният епископ на Женева, монс. Мермийо, е изгонен от Швейцарския Федерален Съвет от Швейцария, ако и да е швейцарски гражданин.
19 февруари 1873	Законът за реорганизацията на католическия култ, вдъхновен от А. Картере, е гласуван от Великият Съвет (77 гласа „за”, 8 – „против” и 2 – „въздържал се”). Държавата налага избори за свещенослужители от енориашите и припознаване, одобряване на епископ от държавната власт. Повечето римокатолици отказват да се подчинят на закона.
17 January 1874	Апостолическият нунций (посланикът на Ватикана) вече не е признат от Швейцарския Федерален Съвет и получава паспорта и акредитивите си обратно.
10 май 1874	Учредена е Национална Католическа Църква в Женева. Тя е считана за схизматическа от Рим. Римокатолиците бойкотират изборите, като по този начин необходимият кворум не е достигнат.
29 май 1874	Новата Швейцарска Конституция е приета от народа на Швейцария. Тя съдържа няколко члена, ограничаващи свободата на католиците.
30 януари 1875	Кворумът е отменен със закон.
23 август1875	Издаден е декрет, забраняващ всички религиозни корпорации в Кантон Женева.
28 август 1875	Приет е закон, забраняващ каквито и да било религиозни служби на обществени места. Този закон не е отменен към днешна дата.
24 май 3 юни 1876	Великият Съвет (в своето болшинство съставен от радикал-либерали) „прочиства” магистратите, за да може, по думите на Антоан Картере, „трибуналите да вършат онова, което народът желае”.
27 септември1876	Имуществото на религиозните корпорации е инкорпорирано към това на държавата.
6 октомври 1878	Народът на Женева отказва реформа на Женевската Конституция, предложена от А. Картере, с която се предвижда засилване правомощията на Държавата. В частност, се цели да се забрани религиозното образование.
10 ноември 1878	А. Картере претърпява сериозна загуба на изборите за Велик Съвет.
14 април1883	Монс. Мермийо, вече епископ на Лозана и Женева, е признат от Швейцарския Федерален Съвет.
1893-1900	Римокатолиците постепенно възвръщат повечето от храмовете си.
15 юни1907	Великият Съвет гласува закон за отделянето на Църквите от Държавата (60 гласа „за” срещу 23), и се преустановява присвояването на храмовете. Законът от 19 февруари 1873 е отменен.
30 юни 1907	Народът на Женева приема закона.
16 май 1944	Държавният Съвет разпорежда, че единствено Протестантската Национална Църква, Римокатолическата Църква и Християнската Католическа Църква (бившата схизматична Национална Католическа Църква) биват признати от Държавата (статут, имащ пряка връзка с данъчните облекчения).
20 май 1973	Народът на Швейцария гласува отмяната на вероизповедните членове 51 и 52 от Швейцарската Федерална Конституция, които забраняват дотогава йезуитите и строежа на нови манастири, като общо 790,000 гласа са „за” и 650,000 „против”, т.е 16 и половина кантона срещу 5 и половина.

Днес част от законодателството от епохата на Културкампфа все още е валидно в Швейцария и Женева и се прилага към малцинствени религиозни общности, нетрадиционни за конфедерацията, а именно:

1) Чл. 50 (4) от Швейцарската Федерална Конституция, който гласи, че не може да се учреди епископия в Швейцария без одобрението на Конфедерацията.

2) Чл. 176 от Женевската Конституция: в кантона не може да се учреди религиозна конгрегация или корпорация без разрешението на Великия Съвет, като тази оторизация може да бъде отнета.

3) Законът от 3 февруари 1872 г. за религиозните корпорации (сп. Който Държавният Съвет може да разпусне неоторизирани религиозни корпорации).

4) Законът от 28 август 1878, който забранява религиозните служби и религиозното облекло на обществени места.  

5) Регулацията от 16 май 1944, определяща само Протестантската Национална Църква и двете католически църкви за държавно-признати.

Oтбелязване 690-годишнината (1323-2013) от защитата срещу византийската армия на средновековния Пловдив от православната наемна казашка армия на стратега Иван Русин

Една недостатъчно разлистена страница от историята на Пловдив, засвидетелствана в историческите средновековни хроники, е свързана с личността на един казашки военачалник – Иван Русин. По повод 690-годишния юбилей от героичната отбрана на средновековния Филипопол срещу византийските военни сили заслужва да бъде отбелязан подобаващо с научна конференция и скромен паметен знак или друга инициатива, която да послужи за спомен на тази себеотверженост на тези чуждоземни защитници не само на град Пловдив, но и на целокупността на Българското царство.
За разлика от активните българо-руски културни връзки през Средните векове, където водещо било мястото на България, то политическите отношения между двата народа през XII-XIV в. били твърде спорадични. Същестувалата докъм X в. условна българо-руска етническа граница, най-общо по Днепър и Днестър, отдавна била разкъсана от номадите - печенези, узи, кумани, татари. Някогашната Киевска Русия, способна да организира морски походи към Цариград, дори да осъществи през 968-971 г. мощна агресия против Първото българско царство (походите на княз Светослав Игоревич), вече не същестувала. Мястото й било заето от далеч по-слабите във военно и политическо отношение княжества в Киев, Галич, Чернигов, Суздал, Новгород и т.н., които се борели с номадите, а в средата на XIII в. изпаднали в тежка зависимост от татарската "Златна Орда".

И все пак, макар и в по-скромни мащаби, политически и етнически връзки между двете страни съществували. Общата им славянска природа улеснявала както културното влияние, така и взаимните групови и личностни контакти. През XII-XIV в. имало не един случай, в който руси идвали на българска служба. Бидейки славяни, православни и близки по език с българите, те се интегрирали много по-лесно в сродната им народностна среда в сравнение с представителите на редица други народи. Най-значимо от военнополитическа гледна точка обаче било участието на т.нар. бродници като съюзници на първите Асеневци.

Тази интересна общност, първообраз на руското и укранското казачество, живеела в куманската степна територия, но притежавала свои собствени "воеводи". Освен това поне в голямата си част бродниците били православни християни. Техните редици били попълвани от избягали руски селяни, политически бегълци и тем подобни елементи, на които особено прилегнало куманското название "козак" ("волен, свободен човек"). Името "бродници" обаче не означава "бродяги" или "скитници", а въоръжени пазачи на бродовете по големите степни реки. Тази служба русите изпълнявали в съгласие с куманските ханове, с които били в тесни връзки и в известна зависимост. Естествено, когато още Петър и Асен се обърнали за помощ към куманите, те влезли в съюз и с воеводите на русите-бродници.

След гибелта на цар Калоян в Търново се разгоряла междуособна борба за престола, в която надделял Борил. Синовете на Асен, Иван Асен II и Александър, били отведени от верни привърженици при куманите. Когато обаче Борил се оженил за царицата куманка, наложило се търновските принцове да търсят нов подслон - този път те отишли, както пише Георги Акрополит, "...в страната на русите". Това било най-вероятно не Галицкото, както немотивирано се твърди най-често, а Киевското княжество. Единствено то било наричано "Русия" или "руската земя", докато другите княжества и във византийските извори са наричани с локалните им имена - например "Галица" за Галицкото. Най-вероятно от Киев към 1217 г. Иван Асен и по-малкият му брат тръгнали към България, като същевременно набрали войска от "сбирщината руси", както се изразява Акрополит. С помощта на тези руси и след продължителна гражданска война Иван Асен II победил цар Борил и си върнал бащиния престол. Тази "сбирщина" най-вероятно са бродниците или някоя сходна с тях група руско население - например споменатите в руските летописи "выгонци галичские". Руските наемници на Иван Асен II поне отчасти останали в България. Дали името на град Русе (дори и през XIX в. Руси), което е на етнонимична основа, има връзка точно с тях не може да се каже със сигурност. Както ще видим обаче, нейде в същия район действал и най-видният руски емигрант в България, деспот Яков Светослав.

През 1323 г. няколкостотин алански конници, водени от вождовете си Итил ("Волга") и Темир ("Желязо"), бранели Пловдив под командването на военачалника Иван Русина. Между 1263 и 1322 г. Пловдив бил владение на византийската империя и принадлежал на тема Стенимахос (дн. Асеновград)-Цетина (край с. Дорково в Родопите, дн. Чепино).

За кратък период (1322-23 г.), в резултат на военната кампания на цар Георги II Тертер (от куманската династия, основана от цар Георги I Тертер, 1280-1292) в Тракия, градът бил отново под властта на българите. Знаем, че главнокомандващ гарнизона от наемници на българския цар бил Иван Русина. Българският гарнизон се състоял от 1000 конници алани и мизи (т.е. българи) и 2000 тежковъоръжени пехотинци (платени професионални чужди войници). Военните командири на аланите и мизите били Итил и Темир, както и унгареца Инас, които са назовани от летописеца Йоан Кантакузин архонти, а самият гарнизон се оглавявал от Иван Русина, наречен стратег. Те удържали 4-месечна обсада от силите на имп. Андроник III на града и атаки с невиждано големи подвижни обсадни кули, даже и след смъртта на българския цар през пролетта на 1323 г. Имп. Андроник III имал за свой съюзник деспот Войсил (владетел на крепостите от Стилбос-Сливен до Копсис-Сопот), който бил византийски васал с титлата “деспот на Мизия”, който изменил на стария император Андроник II и подкрепил младия Андроник III, когото на свой ред предал в решителен момент, обявявайки се за умрял, вследствие отровяне с гъби.

Чак през август с.г. “мизийските велможи” избрали за свой цар Михаил, владетелят на Видин, чиято майка била неизвестна дъщеря на Теодора-Ана (дъщеря на цар Иван II Асен) и севастократор Петър, а баща му бил българския първенец от кумански произход Шишман – видински владетел. Цар Михаил III Шишман Асен (1323-1330) не могъл да задържи града след малшанс при изтеглянето на наемната войска, защитавала Пловдив.

Обща била борбата на българи, алани и руси против татарската “Златна Орда”. След абдикацията на основателя на Тертеровата династия на трона в Търново е поставен Смилец (1292-1298), протеже на татарския хан Ногай. Синът на законния български цар Георги I Тертер, Теодор Светослав бил отвлечен заложник на татарската орда. Синът на Ногай Чака (Чоки) в 1299 г. дори се възкачил на българския престол, но Теодор Светослав (1300-1322) успял да отстрани татарина.

Започвал упадъкът на тататрското държавно обединение – от 1357 до 1380 се сменили 25 хана. От “Златната орда” отпаднали Хорезъм, Астрахан, Полша и Литва завзели земи по долния басейн на р. Днепър. Татарския владетел Мамай претърпял съкрушителен разгром в Куликовската битка през 1380 г. с войските на обединените руски княжества, начело с Москва. Хан Тохтамиш (1380-1395) овладява вътрешните смутове и укрепва централната власт. Той разгромил Мамай на р. Калка и в 1382 напредва към Москва, която завладява чрез измама и подпалва.

Когато през 1381 г. митрополит Киприан (от българския род Цамблак) Киевски поема и митрополитския престол на Русия, то една от първите му инициативи е да въведе почитанието към св. благоверен княз Александър Невски, победителят на тевтонските рицари, именно за пример за всички борещи се против татарската напаст.

Руският народ се освободил окончателно от татаро-монголското робство през 1480 г., а Голямата Орда, наследила Златната, прекъсва съществуването си в началото на 16 век.

През 1328 г. старият император вече владее единствено Цариград и прилежащите територии. Изоставен от Стефан Дечански, той търси помощ от българския цар. Михаил Шишман, който струпва военни части по границата с Византия, а 3000 конника предвождани отново от русина Иван се отправят към Константинопол, за да охраняват Андроник II. Но старият император не допуска отряда в двореца, поради предупреждение от внука му, младият василевс, че това е претекст за българите да овладеят столицата, а царят изтегля конницата си, опасявайки се да не я загуби. Михаил Шишман, който не успява да се възползва от междуособиците във Византия, за да наложи властта си в Източна Тракия, сключва през пролетта на 1330 г. антисръбски съюз с Андроник III и привлича в коалицията владетелите на Влашко, Молдова и черните яси. Стратег Иван участва вероятно и в битката при Велбъж на 28 юли 1330 г., където според сведенията на Никифор Григора, Михаил Шишман разполага с 12 000 български и 3 000 „скитски“ (татари, яси, алани и власи), но сръбският цар Стефан Дечански със своите 14 000 души, към които впоследствие се присъединяват 300 (по сведения на Кантакузин) или 1000 (по сведения на Григора) испански немници-каталани, разгромява войската на българския цар, който, тежко ранен, умира три дни по-късно в плен.

В началото на I век аланите заемат земите по средното и долно течение на Дон. Според писмените източници от втората половина на I век до IV век те оглавяват силен съюз на сарматски племена. През II-III век те създават проблеми на Римската империя, като нахлуват в нейните дунавски и кавказки провинции. Херодот описва аланите като „високи руси хора, подстригващи се късо, за разлика от скитите“ (Херодот, Книга IV). Амиан Марцелин казва: „Почти всички алани са високи и добре изглеждащи, косата им обикновено е руса“ (Ammianus Marcellinus, XXX.2.21). „География“ (XXIII, 11.v) на Страбон, който е роден в Понт на Черно море, но, съдейки по формите на племенните имена, вероятно използва и ирански източници, споменава за аорси. Еврейският историк Йосиф Флавий, съвременник на събитията, пише в „Еврейските войни“ (книга 7, глава 8.4), че аланите (които той нарича скитско племе), живеещи край Азовско море, пресичат Железните врати, за да грабят, и побеждават армиите на мидийския цар Пакор II и арменския цар Тиридат I.

Под натиска на хуните през V век част от тях навлизат в Западна Европа и през 429 г., заедно с вандалите, в Северна Африка. Вандалските крале в Африка използват традиционната титла Крал на вандали и алани (Rex Wandalorum et Alanorum). Част от аланите, заминали на запад, се включват в нашествието на германските племена вандали и свеви в римската провинция Галия. Григорий Турски споменава в своята „Liber historiae Francorum“, че аланският крал Респендиал спасява вандалите при сблъсъка им с франките при пресичането на Рейн на 31 декември 406.

Смята се, че потомци на аланите са днешните осетинци. Различните форми на алан, както и ирон, самоназванието на днешните осетинци, се свързват с ариан („благороден“ на авестийски и санскритски). Според някои хипотези аланите са един от клоновете на индо-иранците, от които произлизат индоарийците и иранските народи. В хода на историята аланите са известни и с друга група свързани имена. Първоначално са наричани на гръцки Αορσι, което от IX век е съкратено до аси, ас или ос, на руски яси, на грузински оси. От това име произлиза и съвременното осетинци.

Още през IV-V век аланите са поне частично християнизирани от ариански мисионери. Особено внимание на християнизацията на Кавказките планини отделя имп. Юстиниан Велики (527-565). В Кавказ са обособени няколко епархии в състава на Константинополската патриаршия. “Грузинските летописи свидетелстват за това, че Шестият Вселенски събор подчинил на Мцхетския патриаршески престол Осетия и Черкезия” (Митрополит Ставропольский и Бакинский Гедеон, История Христианства на Сев. Кавказе до и после его присоединение к России, Москва-Пятигорск, 1992, с. 19-20, - цит. по монах Теогност (Пушков) от Моздок, Северная Осетия). След Юстиниан I влиянието на Византия на Кавказ отслабва и вероятно по тази причина тези катедри са предадени на Грузинската църква. През X век обаче византийските императори отново обръщат сериозно внимание на кавказките предели. Именно между X и XIV в. там има благоприятна почва за религиозна мисия. В епохата на Палеолозите мястото на юстинияновите епархии е заето от Великата Аланска архиепископия, която скоро получила статут на митрополия, като в нея влизали и земите на черкезите. Днешният гр. Долен Архиз край река Голям Зеленчук явно е бил аланския епархийски център. Митрополит Гедеон в своя исторически труд привежда в подкрепа на тази хипотеза множеството съхранени в региона църковно-исторически и археологически паметници, напр. каменните статуи на християнски воини, които имат на челото и рамото си кръстове, а в ръцете – чаша, символизираща изпитите до дъно страдания (срв. Митр. Гедеон, там, с. 47). Същата теза застъпва и историкът на аланите и техните потомци – осетинците, Б. Синтсий, разглеждайки съвършенството на архитектурните форми на четирите средовековни храма и стенопсите в тях (цит. по Митр. Гедеон, пак там, с. 45). В началото на третото хилядолетие бе открита уникална находка - на отвесна скала над р. Г. Зеленчук, в естествена скална ниша, на гладката каменна повърхност е умело изписано от визнтийски иконописец изображение на Иисус Христос, поразително приличащо на изображението от Лика на Спасителя от Торинската плащеница (срв. монах Феогност (Пушков), http://pravoslavie.ru/put/apologetika/naskalniyobraz.htm).

След куманите най-съществен принос в историята на България през XII-XIV в. имат аланите.

През 1301 г. Теодор Светослав разрешил на алани, които били в състава на Ногаевите войски, да преминат през България и да отидат във Византия. Остатъци от тези алански конници, след като били разбити от каталаните около Галиполи, а и в Тракия загинал вождът им Гиркон, поискали убежище от цар Теодор Светослав и са били заселени в района на Татар-Пазарджик (Пазарджик) през 1306-1307 г. Понеже тези алани от векове са били православни християни, те се интегрирали бързо в българската среда. Тук можем да се направим връзка и с близката грузинска света обител – Бачковската, която вероятно е била средоточие за тези вярващи, обгрижвани в родината си до десети век от Грузинската Църква. Според сръбски извори, други алани, от т. нар. "Господство Яшко" (вероятно в днешната румънска част на Молдова), са били съюзници на Михаил III Асен Шишман във войната му със сръбския крал Стефан Дечански през 1330 г. През 1365 г. във войската на видинския цар Иван Срацимир (1356-1397) е имало части от такива "яси измаелити", т.е. мюсюлмани. В 1187, когато аланският княз Давид Сослан се жени за царица Тамара, се поставя началото на династията, управлявала Грузия през следващите 6 века. На няколко пъти алански княгини се женят и за руски князе, например Мария, съпруга на кн. Всеволод и баба на Александър Невски. Централизирана аланска държава, известна в източниците след VIII в. като Алания, със столица Магас контролирала важния търговски път през прохода Дариал. Алания съществува до 1238-39 г., когато бива унищожена от монголските нашествия.

Особен интерес като типичен руски "мъж на кървите" представлява Иван Русина, "най-релефно очертаната фигура на български военачалник" от онази епоха по думите на Константин Иречек. Доскоро се приемаше, че руснакът Иван се е появил в България нейде в началото на XIV в. в резултат на татарското господство в руските земи. Един публикуван наскоро унгарски документ обаче го споменава като сподвижник на унгарския северински бан Теодор Чанад, управлявал земите около дн. Турну Северин във Влашко. Видинския деспот Михаил (бъдещият цар Михаил III Асен Шишман) през 1316-1317 г. подкрепял бан Теодор, който бил сред противниците на унгарския крал Карол Роберт. Кралските войски успели да победят бунтовниците и поддържащите ги българи. Част от победените, сред които специално е споменат Иван "Орос" (Русина), потърсили убежище при деспот Михаил. Фактът, че преди да се появи в България Иван бил на унгарска служба може да се приеме като косвено указание за произхода му. С Унгария било свързано най-вече Галицко-Волинското руско княжество, т.е. земите на днешна Западна Украйна.

Иван Русина постъпил във войската на деспот Михаил Шишман навярно със своите военни сили, съставени от унгарци, а вероятно и от руси. Както отбеляза Хр. Димитров, надали е случайно, че през 1323 г. като пръв помощник на Иван срещаме унгареца Инас. Когато деспот Михаил получил короната на Асеневци в Търново, то Иван Русина заел висок пост в българската армия. Най-вероятно той станал "протостратор" - командир на царската конница, вторият по ранг военачалник в държавата. По заповед на цар Михаил Иван Русина начело на един корпус от хиляда конници (главно алани, а може би и маджари) и 2 хиляди пехотинци се заел с отбраната на Филипопол/Пловдив. Негови помощници били споменатият унгарец Инас и аланските вождове Итил и Темир (вж. тук в очерка за кумани, татари и алани). Пловдив бил току-що присъединен към България след повече от половинвековна ромейска власт. Под командването на Иван градът издържал четиримесечната обсада, предприета от византийския престолонаследник Андроник III Млади и българския му съюзник деспот Войсил. През лятото на 1323 г. противникът бил принуден да се оттегли, а хората на Иван не само пазели Пловдив, но и нападали съседните градове под ромейска власт, най-вече Стенимахос (дн. Асеновград) и Цепина (при с. Дорково, Пазарджишко). За съжаление, когато опасността отминала, градът бил нелепо изгубен поради наивна грешка и непредпазливост на военачалника. Цар Михаил Шишман явно се нуждаел от опитен военен като Иван Русина, поради което изпратил друг свой воевода да го смени. Иван заедно с голяма част от хората си излязъл да посрещне идващия за смяна гарнизон, а през това време пловдивските гърци отворили вратите на града пред тайно приближил се византийски отряд... За Иван не оставало нищо друго, освен безславно да се завърне при своя владетел.

Този провал не се отразил особено върху кариерата на Иван. Очевидно той неведнъж бил доказвал своите качества на "опитен в стратегията" човек, както го е оценил не някой друг, а Йоан Кантакузин - бъдещ византийски император през 1347-1354 г., а по време на описваните събития "велик доместик", т.е. главнокомандващ сухопътните сили на империята. Без съмнение Кантакузин, сам отличен военачалник, няма как да не се е сражавал с Иван Русина, вероятно го е познавал и в личен план, тъй че оценката му заслужава доверие.

През 1328 г. Иван Русина отново излязъл на преден план. Този път Михаил Шишман го изпратил с особена задача към самата византийска столица. Старият император Андроник II, който вече седем години без успех воювал с внука си Андроник III, бил пред пълен крах и не вярвал дори на собствената си гвардия. Той тайно се свързал с българския цар, молейки го за помощ. Хората на Иван Русина, отново 3 хиляди души (този път само конници), трябвало да поемат охраната на самия императорски дворец! Изкушението било извънредно голямо, тъй като мечтата за Цариград, завещана от Крум, Симеон Велики и Иван Асен II, никога не напускала напълно българските царе! Войнственият и енергичен Михаил III Асен Шишман решил да използва корпуса на Иван Русина като своеобразен "троянски кон". В уговореното време Иван и хората му трябвало да арестуват императора, да завладеят двореца и някоя от градските порти, а царят с голяма армия от българи и съюзници татари да утвърди появата на една нова империя "...от Византион (Константинопол/Цариград) до Истър (Дунав)...", както заключава византийският историк Никифор Григора. Планът бил задействан - Иван и хората му наближавали византийската столица, а цар Михаил със своите войски се установил в Диампол (Ямбол). Шпионажът на Андроник III обаче разкрил българските планове. Уплашен от развитието на нещата, Андроник III писал на иначе омразния си дядо в никакъв случай да не допуска Иван Русина в столицата. От друга страна, младият император решително протестирал пред своя зет Михаил, упреквайки го в коварство (българският цар официално бил съюзник на Андроник III "Млади"!), като същевременно заплашвал, че ще унищожи отряда на Иван. Бил даден ултиматум и на самия Иван, който в този труден момент проявил завидно самообладание. Българският военачалник заявил, че не е дошъл като враг и с писмена клетва лично поел отговорността за навлизането си в чужда територия. По този начин Иван Русина целял да печели време, както и да защити авторитета на своя владетел. Във връзка с този случай Кантакузин разказва, че цар Михаил изпратил на Иван "...перо, опърлено от огън, защото това бе знак за бързина у българите...", т.е. пълководецът получил заповед светкавично да се изтегли на българска територия.

Като се има предвид положението му на висш военен, Иван положително участвал в злощастната битка при Велбъжд (Кюстендил) на 28 юли 1330 г., в която Михаил Шишман бил коварно победен от сърбите и загубил живота си. По всяка вероятност той бил сред онези заговорници, водени от логотета Филип и протовестиария Раксин, които свалили сръбското протеже Иван Стефан (1330-1331) и довели на власт Иван Александър (1331-1371). Иван Русина навярно бил най-близкият помощник на новия цар във войната с Византия през 1332 г., завършила с победоносната битка при Русокастро (близо до дн. Бургас) на 18 юли с.г. Тогава Андроник III бил разгромен и напълно блокиран в малката крепост. Само великодушието на Иван Александър избавило византийския император от пълна катастрофа и унизителен плен. За този изход на битката навярно свои заслуги имал опитният протостратор Иван. Това личи и от обстоятелството, че именно той бил упълномощен от царя да води преговорите с императора, дори да уговори династичен брак между царския син Михаил Асен и Мария, дъщерята на Андроник. Проявеното високо доверие показва, че в лицето на Иван Русина царят и българският елит отдавна не виждали емигрант, наемен командир и пр., а "...един от българските знатни..." (отново по думите на Кантакузин).

Допълнителни източници:

1. Alemany, Agustí. Sources on the Alans: A Critical Compilation. Brill Academic Publishers, 2000.

2. Bernard S. Bachrach, A History of the Alans in the West, from their first appearance in the sources of classical antiquity through the early middle ages, University of Minnesota Press, 1973.

3. Golb, Norman and Omeljan Pritsak. Khazarian Hebrew Documents of the Tenth Century. Ithaca: Cornell Univ. Press, 1982.

4. John V. A. Fine, Jr., The Late Medieval Balkans, University of Michigan Press, 15.06.1994.

5. Пламен Павлов. Бунтари и авантюристи в средновековна България. Велико Търново: Абагар, 2000.

Изготвил: Йеродякон Петър Граматиков

Радикальный ислам и его нацистские корни

Иеродьякон Петр ГРАМАТИКОВ

Время от времени в болгарское общество вбрасывается очередная порция информации о мусульманской общности в стране – то о событиях в Рибново, то о внутренних конфликтах в расколотом около двух десятилетий назад государственными “усилиями” Духовном управлении мусульман Болгарии. Приобретя болезненный опыт, связанный с расколом в Болгарской Православной Церкви, я решил заняться вопросом о корнях современного радикального ислама и о том, имеет ли он почву в нашей стране, потому что нам непрерывно внушают, что наша национальная безопасность находится под угрозой от деятельности его ячеек, эмиссаров, фондов, печатных изданий и пр.

Оказалось, что ни наша народная психология, ни исторические и геополитические условия не способствуют возникновению у нас ислама подобного вида. Институт исламских наук в Бомбее в Индии в своем электронном журнале “Ислам и современная эпоха” от 2011 г. рассматривает вопрос о том, каковым в действительности является конфликт между салафизмом (ваххабизмом) и суфизмом – двумя диаметрально противоположными мусульманскими идеологиями современности. В государствах, не имеющих демократической светской политики, этот конфликт принял форму насилия.

Знакомство с суфизмом помогает более ясному пониманию природы его идеологического противника – салафизма. Исламский мистицизм, называемый суфизмом, веками пользовался исключительной популярностью в мусульманском мире. Почему? Потому что он удовлетворяет две человеческие потребности – моральную и духовную. Суфии, мистики и бхакты изучают свое внутреннее “я”, что для них важнее всего универсума. Суфии-мистики учат, что только человек, познающий глубины собственной души, может иметь познание о Боге, поскольку Бог может быть понят не рационально, а посредством глубоких духовных упражнений и сил. Они используют богатую палитру культурных ресурсов для достижения этой цели, ассимилируя различные культурные ценности и выражая себя через культурные традиции и язык региона, в котором находятся. Духовными инструментами являются для них, с одной стороны, поэзия с ее мощным символическим языком, а с другой – музыка. В этом состоит тайна приобщения огромны,х масс верующих к этому учению.

Суфии говорили не на языке силы, а на языке любви. Именно язык любви в книге Джалаладдина Руми “Месневи и манави” говорит больше об исламе, чем сотни томов великих ученых. Недаром она названа “Кораном Пехлеви” (Персидским Кораном). Индийские суфии также пишут на персидском, но и на региональных языках, таких как авадхи, кари боли, маратхи и урду, используя символику местных культур. “Мехфил-е-сама” (божественная музыкальная служба) превращается в значимый элемент при утверждении суфийского ислама. Улемы сопротивляются, говоря, что музыка запрещена (харам) в исламе. Непризнание инакомыслия приводит к изоляции, а изоляция нуждается в политической поддержке, вырождается в политический ислам. Многие суфии подверглись влиянию философии неоплатонизма и других духовных систем, которые помогли им осознать себя. Суфизм – это нечто большее, чем ношение ладанок и амулетов и поклонение гробницам. Суфизм – это интенсивная религиозность и духовность.

Суфии имеют несколько философско-богословских школ, одна из которых – Вахдат аль-вуджуд – основана очень уважаемым испанским суфием Мухиддином ибн Араби, шейхом шейхов в средние века. Его школа наиболее открыта и либеральна. Она проповедует, что существует Одно Реальное Существо и все остальное – его проявления. Эта школа очень популярна и имеет многих последователей в Индии, где великие суфийские святые почитаются и мусульманами, и индусами. Суфизм с его толерантностью и инклюзивностью обеспечивает гармоническое сожительство и взаимопонимание людей, в то время как в современном мире многие религии и культуры эксклюзивистского толка ведут к экстремизму.

Салафизм, называемый также ваххабизмом или “ахль-аль-хадис,” происходит от слова „салафи”, означающего “то, что принадлежит нашим праотцам”. Он призывает возродить чистый ислам, который практиковали прадеды. Согласно идеологии салафитского ислама вся духовная деятельность должна базироваться единственно на Коране и хадисах и ни в коем случае на положениях законнических школ, таких как ханафитская, шафииитская и пр. Ваххабизм считает суфизм разрушительным для всего, что проповедует ислам. Посещение суфийских мавзолеев – противно Корану. Произносить можно только имя Аллаха, а не суфийских святых и даже пророка Мухаммеда. Не следует даже молиться на могиле пророка. Это реакционное движение зародилось в Неджде, области, преимущественно населенной бедуинами, не имеющей богатых культурных традиций Ирана и Индии. Основателем движения является большой знаток хадисов, получивший образование в Медине шейх Мухаммед бин Абд аль Ваххаб (1703-1792) из Неджда. По его имени движение названо ваххабизмом. Он решил представить “таухид” в самой чистой форме без следа “ширка” (ассоциирование других с Аллахом). Он отверг “таклид” (слепое повиновение чужому авторитету), молитвы святым (никто не нуждается ни в живом, ни мертвом, чтобы искать близости к Богу).

Зилотство для идеологической чистоты в салафизме, как во всякой религии или политическом движении, приводит к экстремизму и гонениям несогласных с ним. Пуританство, к которому ваххабизм призывает, почти недостижимо в современном сложном мире и обыкновенные мусульмане не видят смысла в нем, потому что на каждом шагу им необходимы компромиссы в обычной жизни. Когда местный владетель региона Мухаммед бин Сауд политически поддержал это движение, турецкие и британские власти решили начать борьбу с ним.

Основателем современного радикального ислама можно считать Амина аль-Хусейни, родившегося в 1895 или, что более вероятно, в 1897 г. в Иерусалиме. Он был сыном тогдашнего муфтия города, заклятого противника сионизма Тахира аль-Хусейни. Клан аль-Хусейни состоял из богатых землевладельцев южной Палестины. Тринадцать членов семьи были старостами Священного города между 1864 и 1920 годами. Полубрат Амина – Камил аль-Хусейни был муфтием Иерусалима до самой своей смерти в 1921 г. В своем родном городе Амин аль-Хусейни учил турецкий и французский языки у французских католических миссионеров и во “Всемирном израилитском альянсе”. Затем он несколько месяцев изучал исламское право в университете Аль-Азхар в Каире. Его учителем был Рашид Рида, салафит-интеллектуал, который покровительствовал ему до своей смерти в 1935 г. В 1913 г. Амин аль-Хусейни совершил хадж в Мекку. До начала Первой мировой войны он посещал Школу администраторов в Стамбуле, которая в то время была самым секуляризованным институтом в Османской империи.

Этот исламский духовный лидер повинен в сегодняшней трагедии палестинского народа. В 1921 г. британцы назначили его великим муфтием Иерусалима. Это было сделано против воли народа, так как на выборах он занял лишь четвертое место. Мусульманская община отвергла его кандидатуру, так как он не имел серьезного исламского образования. Он не был ни шейхом (религиозным лидером), ни алимом (исламским ученым).

В следующем году он занял пост главы Верховного мусульманского совета (1922-1937). Крах Османской империи и отмена халифата при Ататюрке вызвали у него чувство глубокого разочарования. Он поглощен идеей восстановления исчезнувшей исламской империи и дает клятву бороться со светски настроенными мусульманами.

В 1928 г. Хасан аль Банна основывает в Египте организацию под названием “Братья-мусульмане”, идеологическим вдохновителем которой стал Аль-Хусейни. Эта организация породила такие дочерние организации как “Исламский джихад” и “Хамас”. Все они пропагандируют ваххабизм, который оправдывает насильственные средства для освобождения “мусульманского мира” от неисламских элементов и мечтают о панисламской империи, в которой будут царить строгие исламские законы. Амин аль-Хусейни проповедовал исламское единство и и в 1931 году учредил Всемирный исламский конгресс.

Многие мусульманские и христианские палестинские лидеры были убиты из-за своих протестов против исламского террора Аль-Хусейни. Его наказательные отряды в период 1936-1938 г. физически уничтожили следующих видных палестинцев: шейха Дауда Ансари (имама мечети Аль Акса); шейха Али Нура аль Каттиба (из мечети Аль Акса); шейха Нусби Абдель Рахима (члена Совета Мусульманского религиозного суда); шейха Абдуллу аль-Бадуи (из Аккры, Палестина), шейха Аль-Намури (из Хеврона), Насра ад-Дина (мэра Хеврона). Только в период с 1937 по 1938 г. людьми Хусейни были убиты 11 мухтаров (лидеров общин, мэров) вместе со своими семьями.

История представляет нам Аль-Хусейни как жестокого человека, стремящегося к установлению панарабской империи на Ближнем востоке, известного активным уничтожением арабов и евреев, которых он считал угрозой своему контролю над арабским населением в Иерусалиме, использующего антиеврейскую пропаганду в целях поляризации обоих общин. В 1920 и 1929 г. он инициировал антиеврейские бунты, заявляя, что евреи планируют уничтожить мечеть Аль Акса, в результате чего сотни мирных евреев убиты – более всего в Хевроне, где еврейская община имеет 2000-летнюю историю.

Арабският бунт против британцев в 1936 г., при котором вооруженные арабские милиции снова истребляли евреев, вероятно хотя бы частично был финансирован нацистом Адольфом Эйхманом. В 1937 г. главный муфтий посещает германское консульство в Иерусалиме. Там он встречается с высшими чинами СС Эйхманом и Гагеном, с которыми обкуждает “еврейский вопрос”. Нацистская Германия предоставляет Хусейни финансовую и военную помощь. В июле 1937 г. он спасается от британского ареста, укрывшись в мечети Харам аш-Шариф, где пребывает до середины октября, и затем, переодевшись в женское платье, бежит в Ливан, где восстанавливает объявленный британскими властями незаконным Арабский верховный комитет и руководит нацией в изгнании.

В это же время Аль-Хусейни впервые встречается с Франсуа Жену, позднее прославившимся в качестве швейцарского банкира гитлеровского Третьего рейха. Их связь продолжилась вплоть до 60-х годов прошлого века. Франсуа Жену, который часто посещал Аль-Хусейни в Бейруте, финансировал сеть ОДЕССА, которая в период с 1949 по 1952 г. помогала внедрению тысяч нацистских экспертов в армии, государственные и пропагандистские институты и службы Египта и Сирии. Финансирование осуществлялось деньгами, захваченными у европейских евреев. Он спонсорировал арабских националистов в Каире и Танжере, создал импортно-экспортную компанию, названную Арабо-Африка, служившую для прикрытия самой яростной антиеврейской и антиизраильской пропаганды, открыл швейцарские банковские счета для северно-африканских освободительных армий Марокко, Туниса и Алжира. Он же основал Арабский торговый банк в Женеве, а в 1962 г. стал директором Арабского народного банка Алжира.

Восстание арабов было потушено британскими властями в 1939 г. и главный муфтий спасся бегством в соседний Ирак. В 1941 году Аль-Хусейни приехал в Рим и встретился с итальянским фашистским лидером Бенито Муссолини, ответственным за геноцид эфиопского народа в Африке. Муссолини торжественно обещал ему помогать палестинскому делу. Из Рима Хусейни рассылал фетвы, призывавшие к джихаду против Британии, и проповедовал свои взгляды о мусульманском единстве и панисламизме.

Но и в Иерусалиме, и в Ираке британцы успешно усмирили волнения и Аль-Хусейни нашел убежище в нацистской Германии. У нацистов он получил сильную идеологическую поддержку своего антиеврейского ислама и совместно с Гитлером и нацистской верхушкой разработал план пронацистской панарабской формы управления Ближним Востоком. Д-р Сергей Трифкович в своей книге “Меч Пророка” раскрывает и другие сходные с фашизмом черты в радикальном исламе, проповедуемом Аль-Хусейни: тотальное подчинение индивида; вера в непригодность национальной государственности в пользу “высшей” общности (в исламе – умма или община верующих, в нацизме – “герренфольк” или господская нация); вера в недемократическое управление “бложественного” вождя (исламского халифа или нацистского фюрера)…

В августовском номере иллюстрованного немецкого журнала “Сигнал” от 1942 г. помещена большая статья под заголовком “Мусульмане – гости Германии”. Там можно видеть уникальные фотографии главного муфтия Иерусалима Амина аль-Хусейни, который “после авантюристического бегства из Ирака, минуя Рим, прибыл в Берлин”. 25 ноября 1942 г. он был “принят фюрером для сердечного разговора” – это случилось за несколько недель до начала “Ванзейской конференции”, которая приступила к “окончательному разрешению” еврейского вопроса. На этой встрече Гитлер высказал намерение освободиться от евреев, переселив их из Европы в Палестину. Но Аль-Хусейни увидел в этом угрозу своим планам и стал добиваться решения еврейского вопроса путем уничтожения, а не экстрадиции европейского еврейства. На одном из снимков, помещенных в журнале “Сигнал”, видим, как немецкий министр д-р Мейер приветствует Аль-Хусейни на входе в Рейхсканцелярию. На другой фотографии представлена “мечеть на Берлинерштрассе – религиозный центр исламской общины, воздвигнутая в 1924-1927 гг. по образцу индийских мечетей”.

Во время разговора между немецким и арабским фюрерами, который запечатлен на снимке в журнале, муфтий настаивал на более ясном выражении симпатии нацистов к арабским националистическим целям на Ближнем Востоке. Гитлер, изложив свои соображения о невозможности незамедлительного официального заявления (скорее всего, чтобы не испортить отношения с Францией Виши), согласно официальной записи интервью в германском Министерстве иностранных дел, сказал хаджи Амину, что “это случится в момент, который сегодня нельзя определить с точностью, но который совсем не так далек, когда немецкие армии в ходе борьбы достигнут южного Кавказа. Как только это произойдет, фюрер сам уверит арабский мир, что час освобождения наступил. Германским приоритетом тогда станет уничтожение еврейского элемента, существующего в арабской сфере при протекции британской мощи” (Documents on German Foreign Policy 1918-1945, Series D, Vol. XIII no. 515).

Нацисты предоставили Аль-Хусейни прекрасные условия для жизни в Берлине и выделили на его нужды 10 тысяч долларов в месяц. Взамен он регулярно участвовал в передачах германского радио, клеймя евреев как “самых страшных врагов мусульман”. После разгрома нацистов при Эль Аламейне в 1942 г. он выступил по берлинскому радио с призывом к арабам оказывать постоянное сопротивление союзническим войскам. Тогда его и начали называть “муфтием Гитлера” и “арабским фюрером”. В марте 1944 г. он призвал к джихаду: “Убивай евреев везде, где найдешь их. Это угодно Богу, истории и религии”. Он постоянно вмешивался в судьбы европейского еврейства. Так, он заблокировал договор Адольфа Эйхмана с Красным Крестом об обмене еврейских детей на немецких военнопленных и таким образом послал в 1942 г. 10 тысяч еврейских детей в газовые камеры. 13 мая 1943 г. Хусейни убеждает Министерство иностранных дел Рейха отменить переброску евреев из Болгарии, Венгрии и Румынии в Палестину, узнав, что 4 тысячи еврейских детей, сопровождаемых 500-ми взрослых, успели прибыть туда. Он просит нацистского министра иностранных дел “приложить максимальные усилия” для блокирования подобных инициатив. Годом позже – 25 июля 1944 г. он пишет протестную ноту венгерскому министру иностранных дел в связи с изданием 900 сертификатов для еврейских детей и 100 взрослых, которых предстояло переселить из Венгрии вероятно в Палестину. “Защитник ислама” предлагает: “Если они обязательно должны быть выселены, то пусть их пошлют в другие страны, где их можно активно контролировать, например, в Польшу. Таким образом можно избежать опасности и не допустить вреда”.

Муфтий планирует постройку концлагеря в Наблусе (в Палестине), в котором будет применен гитлеровский план “окончательного разрешения” еврейского вопроса путем полного уничтожения. Будучи близким другом Гиммлера, верховного руководителя СС, он с его личного разрешения совершает частное посещение лагеря смерти в Освенциме, где на деле знакомится с технологией убийства европейских евреев. В сентябре 1943 г. при его вмешательстве проваливается план по спасению 500 еврейских детей из города Арбе в Хорватии. Он опасался, что, переселяясь в Турцию, дети в конечном счете окажутся в Палестине.

В 1942 г. он получает от нацистского режима пост премьер-министра панарабского правительства с штаб-квартирой в Берлине. Хусейни способствует организации арабского легиона в немецкой армии ”Arabisches Freiheitkorps”, состоящего из арабских студентов и северно-африканских эмигрантов в Германии. Этот легион преследовал союзнических парашютистов на Балканах и сражался на русском фронте. На фотографии, датированной декабрем 1943 г., муфтий заснят вместе с мусульманскими боевиками СС – азербайджанскими добровольцами на Восточном фронте. 2 ноября 1943 г. Гиммлер посылает ему телеграмму:

“Великому Муфтию: Национал-социалистическое движение Великой Германии написало на своем знамени борьбу с мировым еврейством. Поэтому оно следит с особой симпатией за борьбой свободолюбивых арабов, особенно в Палестние, с еврейскими захватчиками. Признание этого общего врага и общая битва с ним является прочной основой существующего естественного союза между Национал-социалистическим движением Великой Германии и свободолюбивыми мусульманами во всем мире. В этом духе в связи с годовщиной бесчестной декларации Бальфура примите мои сердечные поздравления и пожелания успеха в вашей борьбе до конечной победы. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер”.

В 1941 г. Амин аль-Хусейни становится главным архитектором нацистского наступления в Боснии: используемая сербами кириллица была запрещена. Православные сербы должны были носить синюю ленту на рукаве, а сербские евреи – желтую. Аль-Хусейни разработал детальный план уничтожения сербского населения, осуществление которого было остановлено самой нацистской Германией. За свою деятельность в Боснии муфтий получил титул “Защитник ислама”. Сто тысяч боснийских мусульман вступили в ряды фашистской армии. Их целью было обособление автономного нацистского протектората для боснийских мусульман. Этому способствовали прогерманские хорватские руководители А. Артукович и М. Будак. В Боснии под руководством Аль-Хусейни была проведена этническая чистка: было уничтожено 200 тысяч православных сербов, 22 тысячи боснийских евреев, 40 тысяч цыган. Трагедия конца ХХ века, когда сербы, руководимые Слободаном Милошевичем, и мусульмане Боснии и Герцеговины воевали между собой, уходит корнями в прошлое, завещанное хаджи Амином.

Муфтий лично набирает балканских мусульман для германских Ваффен СС, в том числе в дивизию Скандерберга из Албании и дивизию Ханджар из Боснии, которая ответственную за уничтожение более 90% югославских евреев. Дивизия Ханджар стала самой многочисленной мусульманской армией Третьего рейха (26 тысяч человек). Боснийские мусульманские воины с турецкими фесками с рунами СС на них получили те же привилегии, какие их предшественники и единоверцы имели на службе в имперской австро-венгерской армии: специальные пайки и свободу соблюдения мусульманских религиозных ритуалов. Каждый батальон дивизии имел имама, а каждый полк – муллу. 23 июня 1943 г. Гиммлер даже создал специальную СС-клятву для боснийских мусульманских бойцов:

“Клянусь перед Фюрером, Адольфом Гитлером, верховным главнокомандующим германскими вооруженными силами, что буду верным и храбрым. Клянусь перед Фюрером и руководителями, которых он выбирает, в беспрекословном подчинении до смерти”.

Нацисты питами особую симпатию к исламу. Это видно из заявления руководителя СС Гиммлера, сделанного перед шефом нацистской пропаганды Йозефом Геббельсом: “Я не имею ничего против ислама, так как он обучает мужчин в этой дивизии для меня и обещает им рай, если будут убиты в сражении. Очень практичная и аттрактивная религия для войны”. 1 марта 1944 г. Г. Гиммлер учредил в Дрездене Исламский ивститут (Islamische Zentralinstitut) во главе с Аль-Хусейни. Его задачей было проповедовать по всему миру нацистскую идеологию и в ХХІ веке.

После войны Аль-Хусейни бежал в Швейцарию, но его поймали и экстрадировали обратно в Германию, где он был задержан французами. После того как югославский верховный военный суд осудил его как военнопреступника на три года тюрьмы и на два года лишения гражданских прав, во Франции его поставили под домашний арест. В 1946 г. он с фальшивым сирийским паспортом сумел покинуть Францию и перебрался в Каир, где ему было предоставлено политическое убежище лично египетским министром иностранных дел. Напрасно еврейские организации писали петиции британским властям с требованием об его задержании в качестве военнопреступника. Югославия также настаивала на его экстрадиции, но без успеха. Британцы отклонили все эти требования из-за углубляющихся проблем в Египте и из-за палестинцев, среди которых он был все еще весьма популярен.

В Каире Аль-Хусейни продолжил свою деятельность. В конце 40-х и начале 50-х годов прошлого века он тесно сотрудничал с профашистской египетской группировкой ”Молодой Египет”. Член этой группировки Гамаль Абдель Насер вместе с другими офицерами совершили в 1952 г. государственный переворот, свергнув короля Фуада с престола. Муфтий оказал сильное влияние и на основателей партии БААС в Ираке и Сирии. Он привлек нацистского военнопреступника Алоиза Бруннера на работу в сирийском Генеральном штабе.

Большую роль сыграл Аль-Хусейни в деле создания Организации Освобождения Палесттины в 1964 г. Муфтий стал духовным наставником первого председателя ООП Ахмеда Шукайри, который претворял его идеологию в жизнь. Влияние воинствующего антисемитизма Аль-Хусейни среди палестинского народа, даже спустя почти 40 лет после его смерти в 1974 г., все еще очень велико – “Майн Кампф” Гитлера, по мнению палестинских арабов, занимает шестое место среди “вечных бестселлеров”! Его потомки принимают активное участие в жизни современной Палестины. Его внук Фейсал Хусейни, член ООП с 1964 г. до своей смерти в мае 2001 г. был министром без портфеля в Палестинской национальной автономии. Его внучка вышла замуж за Али Хасана Аламеха, основателя фракции ООП “Черный сентябрь”.

Племянник радикального исламского лидера, рожденный в Египте Рахман Абдул Рауф аль-Кудва аль-Хусейни более 40 лет был лидером палестинского движения. Большинство наблюдателей и экспертов знают его под именем Ясер Арафат, которое он принял в 1952 году, чтобы скрыть свое родство с Аль-Хусейни. Арафат начал работать на него с 17-летнего возраста. Сегодняшняя иракская трагедия также обязана Аль-Хусейни, который с помощью своей правой руки Карайлы Тулфа (Тулфа был ментором и дядей Саддама Хусейна) организовал в 1941 г. пронацистский переворот в Ираке. Несмотря на то, что Германия отправила повстанцам оружие и самолеты, переворот во главе с Рашидом аль-Кайлани, в котором участвовали и палестинские добровольцы, и иракская армия, провалился.

BY 

ANDREY

–         OCTOBER 22, 2012POSTED IN: СТАТЬИ

http://ru.pravoslavie.bg/?p=4762

Аугсбург и Константинополь

Иеродьякон Петр ГРАМАТИКОВ

На соборе в Спире император Карл Пятый запретил всякие нововведения в вопросах религии. Сторонники Лютера стали протестовать против этого запрета, из-за чего получили название протестантов. На соборе в Аугсбурге в 1530 г. Филиппом Меланхтоном (1497-1560), самым умеренным учеником Лютера, из новых религиозных доктрин было составлено Аугсбургское вероисповедание. На его базе протестантские принцы в том же году создали Смалкальдскую Лигу для защиты и взаимопомощи. С началом реформаторского движения отцы сегодняшнего протестантства переели свой взгляд с Рима на Константинополь.

В 1559 г. Меланхтон перевел на греческий язык Аугсбургское вероисповедание в своем доме в Виттенберге, где он жил вместе с православным диаконом Димитрием, сербом или болгарином по происхождению (во всяком случае славяноязычным из порабощенных агарянами на Балканах). Благодаря своему гуманистическому образованию Филипп Меланхтон хорошо знал греческий язык и творения церковных отцов и учителей, которые были продолжателями языка новозаветного священного писания. Только их он признавал авторитетами при толковании Нового Завета. Так, например, по мнению Меланхтона, под понятием «бескровной жертвы» Греческая Церковь понимает «молитвы верующих», а не евхаристические дары.

Хорошее знание современной ему Православной Церкви он получил от диакона Димитрия Мизоса, который проживал в его доме с 20 мая по конец сентября 1559 г. Мизос три года был диаконом в клире Константинопольской церкви и был послан Патриархом собрать информацию о новом европейском движении за Реформацию в Западной Церкви, слухи о которой уже достигли Константинополя.

Виттенбергский реформатор вручил диакону Димитрию при его отъезде письмо для передачи патриарху Иоасафу. В письме говорилось: «Действительно Церковь Божия в этой жизни и в этом мире как корабль, качаемый волнами, переживает страдания и невзгоды всякого вида, а в данный момент даже в тяжелейшей форме, но мы должны молиться Сыну Божьему вскоре посетить нас в славе. Рассказы Димитрия принесли успокоение среди безнадежности: по Божией милости Греческая Церковь уцелела как ранее трое юношей в огненной печи. Среди множества неблагочестивых противников- богоненавистников Господь сохранил стадо, которое почитает и прославляет Его Сына Иисуса Христа правильным образом».

Цель, которую Меланхтон поставил себе, было установление богословских контактов с Константинопольским патриархом Иоасафом ІІ (1555-1565), которому он пишет: «Мы сохраняем благочестивым образом Священные Писания, как пророческие, так и апостольские, догматические каноны святейших соборов и учение отцов – Афанасия, Василия, Григория, Епифания, Феодорита, Иринея…» и добавляет к письму Символ веры из Аугсбурга.

По всей видимости, однако, дьякон Димитрий не достиг Константинополя, не передал это письмо тогдашнему Вселенскому патриарху и не осведомил его о сильном желании последователей Лютера быть признанными семьей Православных восточных церквей.

В следующем году Меланхтон умер и желание приобщения к Православной церкви не осуществилось. В VІІ разделе Аугсбургского Символа с названием «О Церкви» Меланхтон пишет буквально следующее: «Всегда должна существовать одна святая Христовая Церковь», а затем цитирует Августина и Амвросия. В своей «Апологии Аугсбургского кредо» великий сподвижник Лютера подчеркивает: «Мы не служим частных литургий, а только общественные… потому что в греческой церкви их до сих пор не служат… Для греков литургия – это благодарственная жертва.» 25 сентября 1559 г. Филипп Меланхтон рассылает циркулярные письма ряду своих друзей, сообщая им, что в тот же день он отправил послание Патриарху Церкви Византии – духовному главе православных церквей. К этому письму он приложил «важный документ». Этот основополагающий документ не был ничем другим, как переводом на греческий язык «Символа веры нашей церкви» – Аугсбургской веры. В своем письме Меланхтон выражает широко распространенную во время Реформации уверенность в неизбежности скорого Страшного Суда и что только «покаяние и внутреннее обновление тела Христианства может помочь» в этой ситуации.

Греческая церковь уже была покорена турками, которых идентифицировали с апокалиптическими народами Гога и Магога (Откр. 20:8). Запад находился под постоянной угрозой извне со стороны этих народов и на внутреннем фронте – со стороны Папства, которое установило свою мощь в центре храма Божьего.

При обобщении лютеранских исповедных документов в «Книге согласия» (Concordia), вышедшей в 1580 г., в самом начале поставлены три вселенских, экуменических символа веры: Апостольский, Никейский (или Никео-Константинопольский в его западно-европейской редакции) и св. Афанасия. Лютеру особенно нравился последний из-за его ясноты понимания Троицы и двойной природы: «Не знаю было ли написано что-то более важное и более прекрасное со времени апостолов в Церкви и Нового завета» (M. Luther, Real- encyklopaedie fuer protestantische Theologie und Kirche. Bd.1. Hamburg, 1854, s.577). В конце упомянутой книги приложен перечень свидетельств св. Писания и древних церковных учителей с цитатами из латинских и более всего греческих патристичных сочиненй за период до появления Иоанна Дамаскина и Никифора Кавасилы (+ ог. 1335 г.)

14 лет спустя по инициативе канцлера (ректора) Тюбингенского университета Якоба Андреа и профессора греческого языка Мартина Круциуса университетские лютеранские богословы переняли эстафету. Большой интерес представляет корреспонденция между Вселенским патриархом Иеремией ІІ Траносом и тюбингенскими богословами (1573-1581). Она имеет объем примерно в 300 страниц и опубликована в Виттенберге ( городе Лютера и Меланхтона) в 1584 г., причем только письма патриарха занимают 161 страницу. Огромное значение для православного вероисповедания представляют решения поместных соборов в Константинополе в 1156, 1157, 1341, 1347, 1351 гг. богословско-догматического характера.

Патриарх Иеремия ІІ Транос родился в Анхиало в Османской империи (сегодняшнее Поморие в Болгарии). Получил образование вероятно в патриаршеской Акаемии в Константинополе, к которой всегда проявлял особый интерес. Им даже был созван специальный собор в 1593 г. для составления нового устава академии, согласно которому она должна была превратиться в интеллектуальный центр Православия и предназначалась для повышения образовательного уровня клира. На этом же соборе в 1593 г. было подтверждено посвящение Иова, митрополита Москвы, в первого патриарха России. Это посвящение было совершено Иеремией в 1589 г., когда он посетил Москву и декларировал автономность Русской Церкви. Иеремия был выбран Вселенским патриархом в 1572 г. и прослужил в этом сане до самой смерти в 1595 г. В этот период он два раза был отстранен от своего поста -. на девять месяцев в 1579 г.и на два года в 1582 г. Можно сказать, что он был самой выдающейся личностью, которая занимала патриаршеский трон во время османского владычества. Это был замечательный богослов, твердый реформатор и яростный враг симонии (коррупции в церкви). Он остался в истории церкви из-за своих ответов лютеранской церкви, когда она искала признания своего учения, посылая Конфессио Аугустана во Вселенский Патриархат для оценки и вынесения суждения. Его ответы по различным вопросам аугсбургского вероисповедания и корреспонденция с лютеранам включены сегодня в «символические книги» Православной Церкви.

Послания-ответы Иеремии ІІ от 1576,1579 и 1581 гг. занимают первое место среди восточных символических текстов в конце Х.VІ в.. Позднее были составлены: «Исповедание Восточной католической и апостольской церкви (1625) Александрийским патриархом Митрофаном Критопулосом, «Православное исповедание католической и апостольской Восточной церкви» (1640) Киевским митрополитом Петром Могилой, «Исповедание веры» (1672) Иерусалимским патриархом Досифеем, «Пространный катехизис Православной Восточной церкви» (окончательная редакция в 1839 г.) Московским митрополитом Филаретом Дроздовым.

В этой корреспонденции открывается множество тем, по которым имеется взаимное согласие, но и множество – по которым его нет. Обе стороны в этой первой по своему роду «смешанной богословской комиссии» (с той лишь разницей, что вся дискуссия проводилась в эпистолярной форме) в противовес определенным римско-католическим отклонениям достигли согласия по вопросам: истины и богодухновенности Писаний; Бога и Св. Троицы; греха прародителей и наследования его всем человечеством; теодицеи или оправдания Бога за зло в мире (причина зла – твари, а не Бог); двойной природы Христа в одной Личности; Иисуса Христа как главы Церкви; второго пришествия Христа, Страшного суда, вечной жизни, вечной награды и вечных мук; Евхаристии, двух составляющих – хлеба и вина (Тела и Крови), которые даются верующим; полного отрицания индульгенций; чистилища и обязательного безбрачия духовенства.

Согласия (полного или частичного) не было достигнуто по вопросам: Священного Писания; добавки «филиокве» в Никео-Константинопольском Символе веры; свободной воли человека; предопределения, судьбы; таинств, их сущности и числа; окропления при св. крещении, миропомазания и возраста принятия первого св. Причастия; смысла «изменения» хлеба при св. Евхаристии и природы евхаристийной жертвы; непогрешимости Церкви и вселенских церковных соборов; почитания святых, св. мощей и икон; соблюдения постов и других церковных традиций и ритуалов. По многим другим вопросам дискуссий или вообще не было, или они были поверхностными.

Одной из главных тем несогласия была тема пути оправдания. Лютеране считают, что оно невозможно только посредством веры, или веры и добрых дел, но настаивают, что добрые дела являются самым существенным плодом животворящей веры. По мнению патриарха Иеремиии, добрые дела способствуют оправданию, хотя и не являются единственным условием спасения. Спасение зависит не от них, а более всего от веры в Бога.

Тюбингенские философы имеют различный взгляд на число таинств и их эффект. В своем письме Иеремия излагает православную точку зрения: таинств – семь. Лютеранские богословы признают только два: крещение и евхаристию (причастие). По их мнению, только об этих двух таинствах говорится в Св. Писании и даже Иоанн Златоуст и другие отцы упоминали только их..Обе стороны объединились в отвергании индульгенции (практика Римской церкви), чистилища и теории, что святые оставляли Церкви сверхдолжную благодать (излишек благодати), с помощью которой папа мог освобождать души из чистилища. Различными были понимание покаяния как духовного лекарства вообще и исповеди перед свещеннослужителем в частности. В общих линиях православные и протестанты согласились в том, что опрощение грехов есть акт Всемогущего Бога, Который наполняет содержанием и силой Таинство Покаяния. Различие имелось в отношении таинства Священства, хотя лютеране и приняли основную идею, что служитель Слова, который совершает и таинства, должен быть «призван», которое подразумевает рукоположение в священный сан. Они настаивали, что при отсутствии епископа любой пастор (пастир) может совершить рукоположение, оправдывая свое утверждение ссылками на св. Писание и раннюю Церковь Христову, где нет ясной дифференциации между епископом и священником (пресвитером). Миропомазание и Елеоосвящение не признавались лютеранами таинствами. Целебат (безбрачие) клира единодушно был отвергнут в рамках двустороннего диалога (сюда не включались православные епископы). По православной традиции брак разрешался перед рукоположением в священный чин. Патриарх защитил монашество и аскетический подвиг, что с большими резервами лютеране все же приняли. По многим предметам веры лютеране, по всей видимости, погрешным образом поняли позиции Православной церкви и восточной христианской традиции, считая что они частично совпадают с римско-католической практикой, что привело к доктринальным несогласиям.

Корреспонденцию между Вселенским Патриархатом и тюбингенскими богословами не нужно считать последней и окончательной.В наши дни многие негативные факторы преодолены. В двадцатом веке родилось движение за преодоление разделения Церкви Христовой, что является беспрецедентным феноменом в мировой и церковной истории. В начале ХХІ века обе стороны имеют реальную возможность восстановить дискуссии без вмешательства ннешних сил и влияний, которые в ХVІ в. оказались помехой плодотворному диалогу.

Источник: журнал «Свет» №2, 2010 г.

BY 

ANDREY

 – APRIL 30, 2013POSTED IN: СТАТЬИ

http://ru.pravoslavie.bg/?p=5328&utm_source=rss&utm_medium=rss&utm_campaign=%25d0%25b0%25d1%2583%25d0%25b3%25d1%2581%25d0%25b1%25d1%2583%25d1%2580%25d0%25b3-%25d0%25b8-%25d0%25ba%25d0%25be%25d0%25bd%25d1%2581%25d1%2582%25d0%25b0%25d0%25bd%25d1%2582%25d0%25b8%25d0%25bd%25d0%25be%25d0%25bf%25d0%25be%25d0%25bb%25d1%258c